Он ценил и театр, и науку, одинаково легко чувствовал себя как за хирургическим столом, так и в светских гостиных. В московской культурной среде фамилию Канделя знали не хуже, чем фамилии известных артистов — и не только потому, что он был блестящим нейрохирургом, а скорее потому, что по-настоящему понимал тех, кто жил сценой и словом.
Он оперировал тех, кого знал весь Союз. Однако даже Эдуард Кандель, перед которым на международных конференциях вставали профессора со всего мира, однажды оказался бессилен.Подробнее..
Свежие комментарии